​Побег из Бухенвальда

Встреча с человеком, прошедшим Бухенвальд, всегда событие. Сегодня Григория Зинченко уже нет в живых, но мы можем встретиться с ним на страницах его автобиографической повести. Судьба этого человека удивительна не только тем, что ему удалось убежать из концлагеря, но и тем, что в невыносимых условиях Григорий обрел живую веру в Бога.

Это было в начале войны. Григория Зинченко вместе с молодежью маленькой деревушки под Харьковом отправили на принудительные работы в Германию. Никто не знал, что ждет юношей и девушек впереди. Григорий был тогда еще совсем юн – ему едва исполнилось восемнадцать. Он уезжал вместе со всеми на товарном поезде и старался сохранить в памяти образ отца и матери, которые пришли провожать его на вокзал. Отец, обнимая сына, все время твердил: «Гриша, при первой возможности беги!» А мама тихо плакала.…

Прощальные объятья с родителями – и дальше только мерный стук колес поезда. Больше они никогда не увидятся.…

Работа на военном заводе в Дрездене

Эшелон с украинцами прибыл на станцию возле Дрездена. Там молодежь разместили в деревянных бараках и заставили работать на военном заводе. Работа была изнурительной, питание – скудным. Но тяжелее всего было переносить издевательства охраны. Особой жестокостью отличался начальник лагеря Гринберг. Он требовал, чтобы все буквально поклонялись ему и трепетали в его присутствии.

Чтобы держать лагерь в страхе, начальник устраивал так называемые «концерты». Гримберг вставал с плеткой и приказывал провинившимся подходить к нему, кланяться в ноги и целовать сапоги. Еще Гримберг заставлял пленных раздеваться донага и избивать друг друга кнутом на виду у всех. Его очень забавляло это ужасное зрелище.

Григорий настолько оказался возмущен унизительными сценами, что решил убить начальника лагеря. Своими планами Гриша поделился с приятелем: «Я покончу с этим мерзавцем раз и навсегда!» Но товарищ оказался мудрее. «Так ты сделаешь только хуже. Если убьешь Гримберга, нам всем не сдобровать, – сказал он. – Ты же знаешь, Гриша, что здесь наказывают и виновных, и невиновных».

Григорий знал, поэтому отказался от своей идеи и вместо этого решил бежать.

Попытка побега

Лагерь со всех сторон окружал пятиметровый забор, повсюду стояли часовые. Пробраться незаметно было практически невозможно. Григорий тщательно готовился к побегу, но ему не давал покоя вопрос: «А вдруг у меня не получится?»

Сомнения отступили только тогда, когда в ночь перед побегом юному узнику приснился необычный сон. Во сне Гриша услышал голос, который предупреждал: «Впереди преграда. Но ты преодолеешь ее и останешься жить».

Григорий долго думал о значении сна. Верующим человеком он себя никогда не считал. Но тогда кто кроме Бога мог знать будущее и предупредить заранее? Гриша не имел ответа на такой вопрос, но в сон поверил.

Каким-то чудом Григорию удалось сбежать из лагеря и даже уйти на несколько километров. Но через шесть дней его нашли немецкие овчарки, которых пустили по следу беглеца. В наказание Гриша был отправлен в Дрезденскую тюрьму.

Выжил, пройдя через «судилище»

Здесь у начальства тоже имелись свои развлечения. Охранники заставляли заключенных проходить через так называемый «суд». Перед «процедурой» несчастных кормили килькой и не давали пить. Затем измученных жаждой пленников приводили к «судье». На самом деле это был не судья, а палач, который выносил «приговор» и бил провинившегося 40 раз плетью. Все заключенные проходили через это «судилище». Чаще всего узников забивали до смерти. На тех же, кто возвращался после «суда», жутко было смотреть. Казалось, что с человека сняли кожу, –сплошное кровавое месиво.

И вот подошла очередь Гриши. Его раздели, одежду засунули в рот, чтобы не кричал, и приступили к экзекуции. Через 20 ударов Гриша потерял сознание. Несмотря на зверские издевательства, Григорий после «суда» выжил. Тюремный врач потом сказал: «Ты везучий. Если выжил в этот раз, выживешь и дальше».

В страшном Бухенвальде

Осенью 43-го года Григория вместе с другими заключенными посадили в спецвагоны и отправили в концентрационный лагерь. Когда подъехали к новому месту заключения, перед Гришей предстало зловещее зрелище: дымящиеся трубы крематория. Это был Бухенвальд.

«Когда я услышал название лагеря, дрожь прошла по всему телу, – вспоминает Григорий Зинченко. – Куда я попал! Еще на Украине все знали, что это лагерь смерти. Вот тебе и сон. Отсюда не то что человек не выберется, а мышь не выползет. Никакой надежды на спасение у меня не осталось».

В концлагере Григория ждали нечеловеческие условия жизни и изнурительный труд. Работали все по двенадцать часов, кто-то — в шахтах, кто-то — на военных заводах.

Каким-то чудом Гриша продержался там на одной похлебке полтора года. Но плохая еда, холод, болезни, издевательства и страх сильно измотали Григория. «Уже дошло до того, что я не мог работать и стал кашлять, – рассказывает он. – А немцы очень боялись туберкулеза и сразу таких отправляли в крематорий. Держала надежда на спасение и этот вещий сон, где было четко сказано, что я пройду через все преграды и останусь жить. В моем теле еле-еле теплилась жизнь, и все же по каким-то неведомым мне причинам я выходил из самых трудных положений. Что это? Судьба? Бог?»

Побег удался!

Обессиленный Григорий все же решился на побег, ведь это была его последняя возможность остаться в живых. Весной 45-го года во время работы за пределами лагеря Гриша улучил момент, когда часовой отвернулся, и бросился бежать в лес.

«Обувь я приготовил заранее, вместо деревянной подошвы, которая веревками прикреплялась к ногам, сделал тапочки, – пишет в автобиографии Григорий Зинченко. – Так я бежал, напрягая все силы и одновременно прислушиваясь, началась ли стрельба. Но почему-то не слышал ни криков, ни погони, ни стрельбы».

Опять по необъяснимым причинам Гриша остался незамеченным и вырвался на свободу.

Еще сорок пять дней беглец скитался по лесу, питаясь желудями, кореньями и украденной в деревне сырой картошкой. В то время Григорий был похож на скелет, обтянутый кожей: в свои двадцать лет он весил всего лишь 32 килограмма!

Перочинный
нож в лесу

Эти полтора месяца, проведенные в полном одиночестве, натолкнули Гришу на размышления о Боге. «Кто создал эту красоту? – задавал он сам себе вопрос. – А что значит мой сон? Откуда кто знал, что я буду жить? А может, есть Бог? Может, и есть, но Его никто не видел. Как о Боге можно узнать?»

Григорий пришел к выводу, что люди становятся перед Богом на колени, потому что Он все знает. Решив, что в лесу его никто не увидит и не будет над ним смеяться, Гриша опустился на колени, закрыл глаза и произнес:

— Ты видишь, у меня нет ножа, чтоб почистить картофель, ем сырую и даже не очищенную картошку.

Его слова не были похожи на молитву. Григорий просто не знал, о чем можно говорить с Богом.

Вдруг какая-то сила подняла юношу и развернула на 180 градусов. Он всем телом ощутил, что рядом с ним Кто-то стоял. Когда Гриша стал подниматься с колен и оперся руками о землю, то увидел прямо перед собою маленький перочинный нож.

«Меня стало трясти, как в лихорадке, словно передо мной появилась полиция, – вспоминает Григорий. – Могло ли это быть случайностью? Откуда в лесу нож? Да еще и не ржавый, а совершенно новый? Нет, это не совпадение, а самое настоящее чудо! Находка была явным ответом на мою нужду».

После молитвы Григорий уже не сомневался, что Бог есть и Он слышит его. «Теперь я знал, что и тот необычный сон послал мне Господь, – сделал вывод Гриша. – А это значит, что я точно буду жить!»

Неожиданная помощь

Буквально через несколько часов после обращения к Богу обессиленного Григория нашел немецкий фермер. Он оказался верующим человеком и решил сохранить несчастному беглецу жизнь. Фермер кормил и лечил Гришу до тех пор, пока тот полностью не восстановился. Но, главное, немец рассказывал Григорию об Иисусе Христе и даже водил в лютеранскую церковь.

Гриша прожил у доброго фермера несколько месяцев до окончания войны. А потом вернулся на Родину. Там, на Украине, Григорий Зинченко принял крещение в баптисткой церкви и начал служение Богу. А свою историю чудесного спасения из концлагеря изложил в книге «Побег из Бухенвальда».

Подготовила Татьяна Арчибасова
по книге «Побег из Бухенвальда»